От самого автора:
Роман-продолжение первого романа. Не такой большой как предыдущий, но все же не менее интересный. Выполнен в стиле морских надводных и подводных приключений. Также как и первый, переходящий в морской боевик. И также, в мистику. С обилием по-прежнему махровой эротики и применением, как и положено в таких своеобразных произведениях принципа гипперболистики. Ряда преувеличений для насыщения произведения и возникающих вопросов на протяжении прочтения до самого конца самого романа.
Роман также как и первый, рассчитан в основном на мужскую аудиторию, но и женщинам, вероятно, будет не без интересен тоже. В образе остросюжетного триллера, любви и приключений.
Написан, как и первый, в стиле сценария к фильму. По серийно. Возможно, для многих читателей и авторов это будет новым интересным приемом. Может, уже и нет. Но, не суть важно. Думаю, если реально его экранизировать по последнему слову техники и с хорошими режиссерами, то получился бы неслабый по-настоящему фильм. Даже, с хорошей кассой.
По существу, весь, является мистикой от начала и до конца.
С уважением автор Киселев А.А.
Вступление
Мы познакомились с этим парнем лишь в самом океане. При выходе из Владивостока в Охотское море. Меня пересадили с пограничного военного корабля «ЗАРЯ» на иностранное научно-исследовательское судно с бортовым названием «АТТICА». В качестве его личного телохранителя и защитника. Одновременно следящего за всем, что твориться на иностранном научном судне и присутствуя на всех проводимых здесь мероприятиях в среде иностранных ученых. Это были 90е. Мы дружили с Америкой. Да было такое время у нашей многострадальной России, из СССР превращенной в этакий сырьевой в итоге придаток Запада, который сейчас не особо считал нас уже опасным государством. После государственного переворота и становления банды Ельцина у власти. И я как человек из соответствующих структур и системы, все же был своего на этот счет мнения, как и ряд морских офицеров нашей разведки. Скажем, я не поддерживал вообще такую власть жуликов и воров. Тех, кто оккупировал мою Родину. Но сейчас речь шла не о стране, а об этом странном парне и русском моряке Владимире Ивашове, папку которого я держал в своих руках. Меня назначили к нему в некие опекуны и надзиратели на этом идущем в сам Тихий океан научно-исследовательском большом напичканном всякой современной хитроумной аппаратурой корабле.
Амеры хотели взять с собой только его одного. У них была, какая та своеобразная заинтересованность в русском моряке. Какие-то свои секретные дела. Все это было связано с наукой о внеземном. И вообще тайном, и не изученном, связанном с Тихим океаном. Им здесь не нужен был еще один русский. Тем более военный. Но наши, встали в штыки. И не пускали от себя русского своего. Короче взаимные интересы встретились лоб в лоб. Либо берут меня еще как одного русского на борт корабля с гарантиями полной моей и его безопасности. Либо никаких. Я слышал, что даже в это дело были вложены не малые с обеих сторон деньги. Так как амеры обязаны были еще поделиться, хотя бы частично всей полученной от изучений секретной научной информацией. Они не желали этого делать, но правила были такими же по отношению к моему подзащитному и мне. И только на таких вот условиях смогли договориться. Наши сумели пропихнуть меня сюда на этот зарубежный исследовательский научный корабль. И за мной следили. За всеми моими действиями и передвижениями по судну, как и за Ивашовым Владимиром. Так как тот моряк, как и я, был русским и принадлежал нам и нашему флоту, в прошлом тоже из военных и подводников. Мы оба имели большой опыт в подводных погружениях и работе на опасной для человека глубине.
Я, Ликандров Дмитрий Ефимович, майор ФСБ и ГРУ морских сил России и бывшего Союза. 39 лет. Как и Ивашов Владимир Семенович, это моего подопечного, так величали по батюшке, были отличными специалистами в этой области и могли даже пригодиться при работе как запасная аварийная команда.
Они согласились при условии, что я не стану лезть, куда не следует со своими советами, своими руками и ногами. Буду присутствовать на корабле лишь этакой тенью и все.
Американцы согласились, хоть и скрипя своими квадратными челюстями. Я думаю, это было мероприятие для нас обоих, как и для всех в открытом океане рискованным и как оказалось довольно опасным.
Меня взяли на борт и даже не оспаривали этого. Видно был такой свыше от них пришедший с самого Пентагона приказ. На военных еще надавила сама наука. Но наших ученых на борт корабля не взяли. Были только американцы. Их интересовало не то, что военных. Не игра в разведчиков. Хотя военных из Пентагона тоже заинтересовал этот русский моряк торгового интернационального флота Ивашов Владимир.
На него мне передали целое досье из военного и гражданского штабов. Полное досье.
И вот эту папку, которую я еще и не смотрел и не открывал, но взял для ознакомления с собой. И прибыл на иностранный в Охотском море исследовательский тот научный корабль «АТТИКА».
Находясь в своей сейчас выделенной на иностранном научном судне личной каюте, я стал изучать документы. Тут были и наши документы и иностранные. Так как все составлялось обеими разведками при перекрестном допросе всех занимательных фактов. О таком же теперь занимательном с виду человеке.
Скажем прямо, я, когда увидел Ивашова и познакомился с ним, ничего странного пока в нем и особенного не нашел. Человек как человек. Вполне адекватен и даже общителен, хоть видел меня в первый раз. Русский матрос, крепкий на вид и телосложение. Я бы сказал и физически недурен и скроен. Видно было держал свою форму и выправку бывшего военного. Даже не скажешь, что с крышей у такого не все в порядке, как мне сказали. Что порой сам с собой и с кем-то по ночам вроде разговаривает. Кстати сразу стал посещать здесь на корабле тренировочный спортивный зал. Именно тут мы и сошлись с ним по душам. На работе со штангой и гантелями.
Даже и не скажешь, что человек претерпел не хреновые лишения судьбы и где-то побывал. Пережил пожар и шторм. И чудом выжил из всех, о ком он говорил и рассказывал и нашим, и вашим.
На лицо тоже скажем ничего. Женщинам такие, даже нравятся. По натуре показался, волевой, и вероятно при желании решительный. Но, какой-то, надломленный чем-то. Как от потери кого-то, кого любил сильно. И забыть, кого так и не мог, как ни старался.
Возможно с психикой у него нелады. И поэтому требовался догляд за ним. Особенно здесь в открытом океане. Хотя бы затем, чтобы не сиганул, если что за борт.
Я открыл папку и сразу окунулся в его интересную историю. Даже сказочную, достойную, разве пера фантаста и мистика.
У этого парня была занимательная интересная история. Практически фантастическая, и местами даже лишенная любого смысла. Как там было сказано парень с основательным неизлечимым умственным прибабахом. Таким его подобрали в самом Тихом океане иностранцы. И пересадили, как было сказано в документах на наш в океане корабль.
По данным в досье говорилось, что Ивашов Владимир столкнулся с некой подводной толи цивилизацией, толи с одним из чудес света. Имел некий, что ли удивительный контакт с иной формой жизни здесь на земле и воде. Именно в эту сказку верили сами иностранцы. Хоть и не все, но ссылаясь на определенные улики и факты, что именно были у них, им можно было верить. Они поэтому и хотели заполучить с потрохами этого Ивашова Владимира себе. И могло бы получиться. Там еще в океане, когда его подобрали после шторма с воды. Но не вышло.
Ладно, читаем дальше.
Ивашов Владимир Семенович.
Возраст… На данный момент полных 38 лет. Всего на год младше меня.
В прошлом, как и я, майор или вернее, капитан по морскому третьего ранга ВМС СССР. Быстрый послужной карьерный взлет. Все идет в гору.
Подводник. В двадцать семь закончил морскую академию. Довольно успешно. Будучи офицером ВМФ. В те же двадцать семь лет, нес свою службу на ракетном подводном охотнике К-335 «ГЕПАРД». Подводник. Потом, морской спецназ. В двадцать девять, водолазная диверсионная группа.
— В тридцать уже капитан третьего ранга ВМФ – произнес я вслух сам себе — Не плохо для тридцати. Впрочем, да и я уже порядочно выслужился в свои, такие же около сорока.
Читаем далее…В те же самые тридцать, уволен из армии и флота в запас. По собственному личному желанию. И позднее уже не призывался. И с флотом военным не сталкивался.
— Еще достаточно молод и мог бы служить – произнес про себя я и продолжил чтение документа.
Я отложил дело и призадумался. Все, как-то выглядело, странно и необычно.
— Хм! Успешный вроде был офицер флота. И раз тебе! – произнес, я сам себе. И тут же сам себе ответил –Да мало ли по каким вообще причинам. Как жизнь и нелегкая в нашей стране людей ломает. Ладно, Читаем дальше — произнес я сам себе и продолжил чтение документов.
Именно в тридцать лет, все рушится у Ивашова вместе с СССР и все катится под откос. Потом, позднее, гражданский торговый флот и матрос каботажных и грузовых больших мореходных судов на Тихом океане.
Из ранней биографии.
В семнадцать студентом, приезжий, откуда-то из Восточной Сибири. Точно не указано. Сначала учиться на Тихий океан и во Владивосток в морскую академию, а потом служить в ВМС СССР.
Будучи совсем молодым офицером флота в свои двадцать семь, живет, почему-то без прописки и жилья во Владивостоке. Все время, где-то и у кого-то квартировал. То военные береговые общаги. То на подселении. Вообще тут все кувырком. Странно, и непонятно вообще….
После службы, это в тридцать лет после ухода из военного флота, жил непонятно даже как. Вероятно, на самих кораблях и в загранке. Безвылазно. Но, прописки вообще нет никакой. Это в тридцать самых таких ярких лет. Ни хаты, ни кола, ни двора. Странно как-то.
Указаны родные, мать и отец. Но, это пока не важно. Пропускаем.
По жизни одинок.
В эти же самые тридцать лет стал жертвой морской катастрофы. Это из иностранных документов.
Пережил с его слов уже на воде пожар и кораблекрушение, потом ряд подводных и надводных занимательных приключений, переплетенных и наполненных невероятной и откровенной даже любовью с некой латиноамериканкой по имени Джейн Морган из Панамы, а позднее как оказалось морской русалкой по имени Нагиса.
На первый взгляд мне это все показалось сплошной откровенной идиотской чушью. И выглядело бы так на самом деле, если бы не эта научная экспедиция в Тихий океан. И я не оказался на этом амеровском судне.
— Все как в приключенческом мистическом красивом, но трагичном блогбастере — произнес опять в слух я, читая дальше документы.
Здесь еще говорилось о погибшем в океане пассажирском самолете. Затем, нападение морских гангстеров на яхте «BLAK STORK» — «Черный Аист» некоего мистера Теодора Джексона и сражение с ними из-за какого-то золота. Причем с опытными в прошлом морскими котиками и профессионалами.
Мой подопечный герой вышел оттуда завидным даже победителем. Один справился с целой бандой матерых головорезов и диверсантов из армии США и морского флота, спасающий молодую девушку из плена. Еще говорилось о жуткой, весьма трагической смерти какого-то еще брата его возлюбленной Джейн Морган. Некоего Дэниела Морган и затем яхты с бортовым названием «Аrabella». По нашему «Арабелла». Потом, шторм и новая катастрофа. Потеря самой от тяжелых смертоносных пулевых ранений возлюбленной латиноамериканки Джейн Морган.
Тут еще пояснялось, что этот Дэниел Морган и Джейн Морган подобрали Ивашова Владимира Семеновича с воды и спасли можно так сказать от смерти в открытом океане. Но это была вроде как некая призрачная иллюзия, вызванная не совсем понятно чем. И по этой вот причине, я здесь и судно чешет полным ходом в сам Тихий океан.
— Ну, ты и… — произнес я, удивленный в ослепительном восторге, не веря всему – Лихой ты оказывается парень, Ивашов Владимир Семенович. Хоть ты и офицер в прошлом нашего ВМФ, но это уже какой-то перебор. Но в полусмертном кошмарном бреду, возможно, многое и все, что угодно. С этим можно согласиться. А он как описывается, оказался именно там. Это по документам и медицинским заключениям некоего судового и первого, кто его осматривал врача с круизного лайнера «ФАНТАЗИЯ» Томаса Трекера. Именно, этот доктор осматривал и делал первые свои медицинские умозаключения как врач о русском подобранном в океане моряке.
Ивашов был извлечен из воды. И все бы это было просто волшебной сказкой, если бы… Именно тут была масса свидетелей, кто видел его чудесное спасение.
Из медицинского научного заключения.
Владимир Семенович Ивашов подвергся галлюциногенному сильному гипнотическому, но неизвестному еще земной науке воздействию. Как полагают врачи русские и иностранные ученые, осматривающие уже здесь его и делая свои выводы и мед. заключения.
И ему являлись видения. Он видел некую толи женщину, толи призрака и общался с ней. Правда, парень пытался забыть все и начать, как он хотел сам уже новую жизнь. Он даже познакомился с реальной настоящей живой земной женщиной. Русской судовой официанткой по имени Звягинцева Татьяна с корабля «НОВОЗУБКОВСК». С которой, была у Ивашова Владимира откровенная сильная тоже любовь. Они даже собирались жениться. Он, наконец-то, прописался у нее на квартире во Владивостоке. Сам Владимир собирался дальше плавать на этом судне в качестве дизель-машиниста и матроса. Даже был зачислен в члены команды, пока временно и на поруки с испытательным сроком. Хотя, сам капитан решил лишь доставить парня на большую землю и списать на берег.
Ему не верили поначалу. Особенно наши. Не они подобрали Ивашова в океане. А американцы. И именно американцы и поверили первыми в эти россказни о потустороннем и неком существе с именем Нагиса. Про чудесное спасение русского моряка Ивашова Владимира Семеновича некой толи нимфой Посейдона, либо дриадой от гибели в открытом океане. Именно американцы видели странное лиловое обширное над водой в виде тумана свечение. Это свечение как говорится, стелилось прямо над водой и еще какое-то время сопровождало сам большой круизный пассажирский корабль. Странное поведение дельфинов и еще ряд вещей, что заставило их поверить в реальность происходящих событий.
Ивашов испытал на себе сильное какое-то ударившее по его мозгам воздействие. Вероятно, от той ситуации, в которую попал. Как некий шок и потерю сознания на несколько суток. Но испытал сильное гипнотическое и программируемое на свои человеческие мозги воздействие. Отмечается особо, и подчеркивается. Возможно, Ивашов попал под сильное некое волновое излучение. Говориться о пространственном неком искажении даже времени в той точке океана, где его подобрали. И это зафиксировано приборами кораблей и даже подводными иностранными лодками. По сведениям в данной точке карты Тихого океана у всех там находящихся судов забарахлили все навигационные приборы. И был услышан сигнал о помощи SOS! Идущий, как говорится в документах, из глубины самого океана и из одной особой точки и названных координат. Именно это заинтересовало сам Пентагон и все Западное военное НАТО.
Самое интересное, этот Ивашов сейчас и сам в это, то верил, то не верил. Уже во все, что испытал и пережил. Судя по его рассказам, он сам уже сомневался, что все, что с ним происходило, просто игра болезненного воображения и просто погибельный бред. Но масса с ним творящихся фактов говорило, что все, это было больше похожее на реальность. После чего им заинтересовались не только наша, но и иностранные разведки, военные двух влиятельных мировых держав. И не только даже одни они. К этому всему подключились даже ученые двух стран. Морские океанологи, биологи, ихтиологи и еще черт знает, кто вообще.
Американцы знали больше, чем мы. Все они говорили об одном и том же. И все совпадало и подтвердилось с показаниями другой команды пассажирского круизного судна с бортовым названием «FANTASY», как и того осматривающего Ивашова Владимира судового корабельного доктора Томаса Трекера.
Из разговоров иностранцев на корабле я слышал, пострадал сам капитан «ФАНТАЗИИ» за то, что Ивашова сдали обратно русским, не доложив об удивительном природном инциденте в Тихом океане, кому следовало. Вероятно, команда круизного лайнера понятия не имела, что такое может произойти. Возможно, они поторопились сделать это. За что и пострадали от своих же.
Жалко конечно капитана и членов всей его команды, которых после этого разжаловали и списали на берег. Но благодаря им, наш парень, оказался у себя снова во Владивостоке.
Вообще свидетелей было много. Особенно много было разговоров про лиловый стелющийся по водной глади и волнам Тихого океана загадочный туман.
Помню, кто-то даже уже на этом судне из ученых в споре, сказал – Может это еще один Бермудский треугольник.
— А почему бы и нет — произнес ему из его же среды океанологов и зоологов, второй – Может стать новой сенсацией мирового значения.
Но наши, не верили ничему. Они решили все это тоже проверить. Для чего и послали меня на иностранное это судно. С особой предельной естественно серьезной ответственностью.
БОРТ 556
ДОЧЬ ПОСЕЙДОНА
Серия 1.Тихий океан
Стояло раннее утро 02.09.2008 года. Была ветреная погода и океан штормил своими посеревшими волнами, подымая вспененные большие буруны на самых больших волновых гребнях, что ударялись о прочный стальной корпус большого научно-исследовательского корабля «АТТIСА». Время на главных корабельных часа в главном конференц-зале судна 11:25. Точно такое же, как на других часах и по всему кораблю, а также, и в моей качающейся на волнах каюте.
Я лежу в своей постели, и не хочется вставать, но надо. Никто не будет ждать здесь к утреннему завтраку. Тут четкое строгое ко всему расписание. По принципу не успел, значит опоздал. Мы вообще тут, на амеровской посудине, так как бы с боку припеку, товарищ майор или капитан третьего ранга Ликандров Дмитрий Ефимович.
Мы в Тихом океане, а значит надо быть всегда готовым ко всему. К тому же на иностранном судне. Только я и мой подопечный, за которым мне нужно присматривать и быть, почти все время и неотступно рядом. Он в соседней со мной каюте. Там сейчас тихо. Но он уже должен был быть на ногах и не спать. Что он там делает мне неизвестно, но за этим нашим парнем нужно мне постоянно присматривать, даже прислушиваться, прикладывая свои уши к стене каюты. Благо, что они выделены нам соседними и рядом. Он обитает прямо за одной из тонких металлических стенок каюты. На удивление хорошо прослушиваемых. Стопроцентной герметизации, как ни странно здесь нет. И многое слышно, что там происходит. Наверное, и сосед меня тоже слышит.
Наши каюты, как и каюты, здесь всех членов экипажа и научных работников вперемешку с приставленными сюда натовскими военными отделаны по последнему слову техники и современности. Во всех удобствах для долгого пребывания в пределах открытого океана и далеко от сухопутного материка. Так, что находясь здесь, даже не замечаешь, что ты среди этого самого океана. Особенно, когда нет сильной бортовой волновой качки идущего по бурным океанским волнам большого судна.
Все, что здесь смонтировано все могло убираться в ниши, кровать стол и даже под одежду шкафы. Да так, что каюта и мой кубрик становился совершенно пустым, состоящим из одних стен с одной лишь дверью и на противоположной стороне в сторону океана в борту судна довольно большим овальным открывающимся иллюминатором из прочной стальной рамы и толстого и достаточно прочного стекла с опускающимися противосолнечными жалюзями. В нужный момент, когда все требовалось вернуть обратно, все просто вынималось из самих стен и все, кровать, стол. И с одеждой сам достаточно вместительный платяной шкаф. С дверями из красного дерева.
Электроника тут тоже была самая современная. Например, включатели света. Все включалось, просто по команде и от голоса. Был на столе свой в каждой каюте видеомонитор связи с любым членом команды корабля и даже некоторых ученых. Видимо, из самых главных здесь, кто командовал парадом. И из военных. Был также и просто на стене проводной обычный телефон. Но вся связь была лишь в пределах только самого судна и не более. Так что контакт с землей осуществлялась лишь из главной командной радиорубки корабля, куда доступа я просто бы здесь не имел вообще, так как мои полномочия были лишь, контроль за своим охраняемым в подчинении мне объектом и не более. Хорошо, что еще было разрешено присутствовать вместе с Ивашовым Владимиром на совещании ученых и военных, и практически слышать все, что тут происходит. Следовать за Ивашовым, если ему куда-то было нужно или его вызывали или приглашали по делу. Большего мне было здесь не разрешено. Так, что если мне лично что-то бы захотелось, то нужно было договариваться с соседом и вместе следовать куда-либо. Даже в туалет. Так как за нами велась и день, и ночь постоянная тотальная слежка и присмотр.
Но, корабль мне сам понравился. Его инженерная продвинутая современная конструкция и просто с самого даже вида.
Красиво обтекаемый сглаженный остроносый корпус. Заточенный под сам океан. В белом с красными и синими полосами окрасе. С боковыми проходами от носа до кормы. Корпус расширяющийся к оконечности судна, что была квадратной формы, и двух уровней. Двух палубный довольно крупный корабль. Спереди большая рубка управления ««АТТИКОЙ» и дальше верхние надстройки с навороченным и нагороженным различным навигационным оборудованием. Сзади палуба посадочной площадки под пассажирский или малый транспортный вертолет. Там же был и вертолет, легкий малый закрепленный в специальные устройства на площадки против качки и для устойчивости пассажирский Еurocopter EC130. Это наверху все. Внизу дальше была сама полностью открытая корма судна, где сосредоточены были закрытые блоки контейнеры или ангары под водолазное глубоководное специальное оборудование. Там располагались подводные две лодки и батискафа «Аргонавт-1» и «Аргонавт-2». А дальше с двумя большими по краям гидравлическим кранами большие автоматические лебедки со стальными намотанными многокилометровыми тросами. Еще лебедки с кабель оборудованием под всякую опускаемую за борт судна на глубину глубоководную осветительную электронику. Были еще боковые на гидравлике выдвигаемые над водой с откидных бортов и обеих сторон управляемы вручную специалистами операторами из команды экипажа судна стреловидные краны. Я думаю, с таким судном мог лишь сравниться наш «АКАДЕМИК КЕЛДЫШ». Они даже, чем-то были похожи. Только это судно было посовременней и более новое. Как сам говорил капитан и командир этой посудины шкипер по имени Джек Тернер, после ходовых проверочных испытаний, это был первый его рейс и сразу в самую середину Тихого океана. Это был первый серьезный испытательный рейс не только для самого корабля, но и для его нового экипажа, как и самого капитана Джека Тернера. Хотя капитан и шкипер был не в восторге, как и его в личном подчинении сам экипаж, присутствием на борту военных из Пентагона. Да еще присутствием двоих русских, меня и моего подопечного Ивашова Владимира. Хотя это все было из-за нас обоих.
Даже представить себе сложно, что все реально было из-за этого нашего парня и его сказочных тех морских приключений. Что из-за всего этого все тут собрались и были вложены в это большие деньги. И все было не только за учеными, но и за военными. Каждый с этого хотел что-то поиметь. Какую -то особую стратегическую и научную выгоду. Хотя все могло пойти в любой момент побоку и все не зависимо от затрат могли свернуть. Говорят, все это мероприятие вложил такие бешеные свои деньги сам некто мистер Теодор Джексон. Кстати это его слово было последним, когда вопрос встал садить меня на этот корабль или нет. И у него была какая-то личная заинтересованность и видимо выгода в этом русском матросе Ивашове.
Я признаюсь, пока ничего еще не понимал.
Кто это был? И зачем ему этому некоему мультимиллионеру эта вся экспедиция и вообще, кто он был такой, что имел связи даже в Пентагоне?
Но, Ивашов произносил его имя в своих этих фантастических полубредовых тех и сказочных рассказах. Что этот Джексон гонялся за их той потонувшей яхтой «Арабеллой». За каким-то золотом и за некой девицей из Панамы латиноамериканкой Джейн Морган и ее братом Дэниелом Морган. Как и за моим подчиненно охраняемым Ивашовым Владимиром, что странной волею судьбы был, втянут в водоворот нешуточных событий.
***
Мы прибыли к месту гибели торгового судна «КАTHARINE DUPONT», во время ночного кошмарного пожара. По всем наведенным справкам и документам от судовладельцев, здесь на самом деле погибло морское торговое судно. Сгорело в океане. И не так даже давно. Правда, даты не очень корректно и идеально совпадали. Но все остальное вроде совпадало. По корабельным морским картам и документам по порту приписки.
Сейчас это судно должно было лежать, где-то на большой глубине прямо под нами.
«КАTHARINE DUPONT», и Ивашов Владимир был его матросом. Были документы о членах его команды. Список моряков интернациональной морской корабельной бригады. Это в принципе подтверждало уже кое-что.
Но этого было пока совсем мало. Да и многие не верили здесь во все эти истории о живом утопленнике и преследуемой жертве Посейдона. О некой дриаде и нимфе с именем Нагиса. О том, что эта морская сущность или Богиня влюбилась в русского моряка. Когда он и сам не знал. Но, она охраняла его всю его жизнь и следила за ним. Еще с тех времен, когда тот был офицером подводного Советского военного флота. Она говорила ему, что он принадлежит ей. И что ее отец Посейдон против этого. Что тот в океане пожар торгового его судна был не случаен. Эта знак судьбы свыше. Они смогли вот таким трагическим образом ближе познакомиться в самом океане, и именно она спасла его. И чтобы он теперь не делал, он принадлежит ей. Она сначала его отвергла от себя, но она сейчас опять общается с ним и хочет вернуть его себе. У нее от него дети и вроде того, что ее отец теперь даже не против этого. Джейн Морган, в которую был влюблен Ивашов Владимир, и была та самая спасшая его грешную и развратную испорченную такой вот непутевой жизнью морскую русского моряка душу русалка и некая морская сказочная мифическая сущность Нагиса.
Признаться, чем дальше я в эту запредельную потустороннюю муть заплывал, тем мало чего вообще понимал. И иностранцев тоже. Наших зарубежных американских ученых и тем более военных из НАТО и Пентагона это мало вообще волновало. У этих всех ребят были иные совсем к этой теме интересы. И вообще, кто был такой этот мистер Теодор Джексон? Я снова об этом подумал. Складывалось такое ощущение, что чем я на самом ближе к этому делу, то выбраться из этого было все безнадежней и сложней. Все куда-то уходило, вообще от живого реального и настоящего. И чем дальше я с этим Ивашовым и этими Американцами уплывал в сам Тихий океан, тем все становилось странным и не понятным. Было ощущение, что на реальность накладывалась еще какая-то другая реальность. Менялось само время. Даже на корабельных самих часах. Когда мы зашли в какое-то лилового оттенка искрящееся над самой водой странное свечение. Как пересекли какую-то неведомую границу какого-то прозрачного барьера. Я помню, как время на часах сначала остановилось, а потом на целый час убежало вперед. Заметил ли это, кто-то еще или нет, не знаю.
Похоже, мой подопечный не врал. Но, нужно было в этом убедиться и все проверить. По-моему этого хотели и все здесь на этом судне.
Все совпадало. Координаты гибели «КАTHARINE DUPONT» с данными по документам извлеченным из архивов катастроф и владельцев данного судна. Единственное, что было уже странным, не удалось найти хотя бы одного моряка, выжившего кроме Ивашова с этого погибшего судна. Даже их места проживания. Хотя не удивительно, они все были почти такими же, как он, практически бездомными бродягами, живущими, где попало. Кто даже у себя на своем корабле. Много пьющими, и общающимися с подобными себе по портовым ресторанам. Если так, на таком можно вопрос даже не заострять. Тут искать бессмысленно. Это понимал я, и понимали здесь все. Тут люди оказались далеко не такими глупыми, как обычно говорят про самих американцев.
Вообще весь научный состав судна хотел подтверждения всему Ивашовым Владимиром рассказанному. Для того они и прибыли все сюда. И пригнали к месту крушения научно-исследовательское судно «АТТIСА».
Мы были в самом Тихом океане уже вторые сутки. Было на всех корабельных часах 15:54. С открытой календарной датой 03.09.2008 года.
Ученые обговорив все с военными решили обследовать район гибели «КАTHARINE DUPONT». Они решили так. Если найдут затонувшее сгоревшее в пожаре судно тут по этим координатам на самом дне, то продолжат исследовательскую научную экспедицию. Если нет. Тогда все будет мгновенно свернуто и все разом закончится. Американцы решили таким образом сохранить свои вложенные в этот проект большие деньги и свое, перед русскими и перед другими лицо. Это я услышал здесь на общем совещании научного судового состава, вперемешку с командой и военными, сопровождая Ивашова Владимира, следуя за ним неотступно попятам.
***
— Судно направлялось из Китая в Австралию с грузом хлопка. Так было записано в документах. Если все правильно, я понимаю, как и все сидящие здесь – произнесла, зачитывая найденные в судовых корабельных архивах владельцев корабля, глава всей научной и исследовательской экспедиции океанолог и биолог Френсис Варшавски.
Она поглядела, как и все члены ее команды и сидящие тут члены экипажа и военные на сидящего рядом со мной Ивашова Владимира с видом недоверия и еще чего-то неопределенного.
Эта американка и ученая Френсис Варшавски была упертым скептиком. И верила только тому, что могла проверить и сама объяснить. Всякие сказки, как говорится про фей и эльфов, равно как и про морских русалок ее, особо не устраивали. Но выбрали для этой экспедиции именно почему-то ее, а не другого ученого. Да еще сделали главной тут на корабле после капитана судна. Наверное, кто-то там у нее в Америке не очень, то любили эту ученую. Френсис Варшавски. Спихнули сюда, куда, черт его знает. Военные, что были на судне, просто были, как и я, подневольные люди. Куда прикажут туда и поедут, полетят и поплывут. Но вот все тут гражданские включая сам экипаж судна. Казалось, нас тут всех просто вычеркнули из самой жизни и общества людей. Сослали в этот океан за поисками каких-то неведомых острых ощущений и приключений.
Пока, я так про себя рассуждал, эта американка ученая Варшавски много уже чего наговорила, только я прослушал. Я включился снова в тему, стараясь уже не отвлекаться. Она прочитала лекцию о временном, вероятном искажении в данной точке океана. В такие незыблемые научные вещи эта очкастая американская красотка все же, как ученая верила.
Варшавски, снова переключилась на тему затонувшего при пожаре торгового судна.
— Оно сейчас должно быть как раз под нами. Так? – произнесла она опять.
Она не отводила своих синих обрамленных в золоченой оправе дорогих очков глаз от нас обоих. В данном случае, она именно сейчас смотрела именно на меня. Мне как-то стало не совсем по себе.
Я заметил, что Ивашов Владимир смотрел в пол, словно смущенный, чем-то. Или задумчивый. Здесь в Тихом океане, он как видно совсем сам в себе замкнулся, и все время о чем-то думал. По всему было видно, он не хотел такой суеты вокруг его фигуры всех этих светил зарубежной науки и всей этой в океан многомиллионной по расходам и затратам экспедиции. Но, я смотрел прямо в глаза напротив этой, лет приблизительно сорока ученой американки и видел некую настороженную ко мне с ее стороны заинтересованность. Именно ко мне.
— Это случилось, судя по вашим словам Владимир 17 июля 2006 года — Френсис произнесла, не отводя от меня своих синих каких-то хищных и любопытных, видимо заядлой одинокой и давно живущей, вполне вероятно без мужика феминизированной стервы. И я заметил, Френсис говорила как бы с Владимиром, но все остальное было обращено в мою сторону. Возможно, проверяя мою сейчас как его защитника реакцию. И мое поведение.
Эта смазливая личиком стройная фигурой ученая, лет сорока сразу как-то обратила на меня свое внимание, как только я появился на этом корабле. Потом в общей корабельной столовой смотрела через стол и через спины своих коллег, на меня, потягивая свой этот чертовый желтый так обожаемый американцами в их всех фильмах лимонад, когда я заказал себе просто виноградный коктейль с джином. К ней тогда присоединились двое из офицеров и военных из находящейся здесь особой специальной команды водолазов глубоководников. Уж кто-кто, а эти с первых дней меня уже провоцировали на так называемые в нашей русской армии неуставные взаимоотношения. То, кто-нибудь из них, по своей или чье-то инициативе. Пройдет, да толкнет меня русского военного офицера своим плечом. То, еще какой-нибудь фортель выкинет вроде подставленной на палубе ноги. Но у них такое мало прокатывало. Глупые номера. И мало изобретательности в этих тупых головах и квадратных челюстях. Русский, то умудрялся перешагивать через их выставленные ноги, не падая, то уклонялся пока мирно от боковых плечами толчков.
Но, вот Владимира Ивашова не трогали. Им, видимо строго запретили это. А на меня, видимо таких распоряжений не было. Вот эта ученая и глава экспедиции Френсис Варшавски с ними плотно общалась. Может даже она подбивала на провокации этих Натовских вояк. Но была ли заодно с ними, пока было не совсем еще ясно. А вот то, что я ее захотел. Это был уже факт. И она, похоже, тоже. Женщина есть женщина, кем она бы ни была. Да еще далеко так в открытом Тихом океане от любых сейчас вообще берегов.
Я собой был на вид недурен, если рассматривать себя стоя перед зеркалом раздевшись до пояса. Хорошая мужская мускулистая фигура военного. Хорошая армейская боевая подготовка. Надводная и подводная. Лучший в своей боевой команде. Вот и послали сюда на это судно в кучу иностранцев как некоего Джеймса Бонда, спасать положение и если что, этого тоже в прошлом военного Ивашова Владимира Семеновича.
— «Вот черт!» — я произнес сам себе и почувствовал, как зашевелилось у мне промеж ног в моих штанах. Рассматривая стоящую перед не очень высокой этакой в главном корабельном конференц-зале корабля трибуной на небольшой площадке перед кучей сидящих ниже в креслах мужиков и трех еще молодых женщин эту Френсис Варшавски – «Ладно. Посмотрим» — я произнес сам себе.
На задней стене за трибуной тикали громко большие настенные часы. Время сейчас на них, вроде бы двигалось в нормальном режиме без остановок и смещений.
— Красивая баба? – произнес мне вдруг мой подопечный Ивашов Владимир – Ебливая до чертиков.
Это меня вдруг удивило. Такое я слышал от него в первый пока раз. Но, я искоса глянув на Владимира Ивашова произнес ему — Откуда знаешь? – я удивленно его спросил.
Мы с Владимиром уже общались во всю на, ты. Это все быстро случилось, когда я зашел сам к нему в его каюту даже без стука. И его это даже не насторожило и не напугало. Он был какой-то отрешенный, и мы ближе с ним познакомились. Он вел себя со мной в целом открыто, хоть и понял сразу практически, что я тоже приставлен к нему как надзиратель. Я волей неволей должен был с ним познакомиться. Это был мой подопечный и моя работа.
— Ты ее? Ну, ты ловкач, парень — я спросил его негромко и тоже улыбнулся. И толкнул парня локтем левой своей руки, шутя в правый бок.
— Нет. Но она, хочет тебя – произнес Владимир мне — Удивлен — он мне ответил – Она хочет тебя. Я это вижу. А у меня есть женщина, и она ждет меня. Я оставил ее там на берегу. Я обещал ей вернуться. Обещал жениться.
— А как же русалки? – я произнес Владимиру и он нервно дернулся.
— Смеешься. Также как все они. Тоже считаешь, что все, что я говорил всем, сказки сумасшедшего? – произнес он мне и захотел встать и уйти, но я схватил его за левую руку и удержал на месте.
— Не делай этого здесь – произнес я ему – Сейчас это выглядит неприлично. Нет тут никаких насмешек. Мы среди этих — я произнес ему и показал глазами в сторону сидящих — И они следят за нами и каждым нашим здесь шагом и поведением.
— Я знаю – Ивашов произнес мне – Не дурак, вижу. Но это ровным счетом скоро не будет означать ничего. Я это в свое время понял, и они поймут.
Это сейчас слетело из его уст вообще как-то дико и глупо. Звучало, именно так. Тогда я так считал. Вполне вероятно, многие сидящие его таковым тут и считали. И если бы не чья-то в нем личная заинтересованность и вложенные большие деньги, то возможно, просто потешались над Ивашовым как над клоуном в цирке. Отсидка в нашем ФСБ и регулярные допросы сделали его таким. Но, особенно наше к нему своих же русских недоверие. Еще и я тут посмеялся, как ему показалось над ним как над ненормальным.
Тут в Тихом океане у этого русского парня была иностранка девка. Некая латиноамериканка из Панамы. По которой, он по сей день страдал. И не мог, забыть ее совершенно.
Вообще это был реально какой-то бред, но этот бред свел его, похоже, с ума. И не давал покоя. Этот Ивашов Владимир Семенович стал даже каким-то другим. Психованным, замкнутым и нервным. Вот поэтому, ему и нужен был такой как я. Здесь и в открытом Тихом океане и в такой вот среде. Среди этих американцев на их же корабле. Да и мне нужно было быть с ним осмотрительней. У парня была хорошая выправка военного, сила и здоровье под стать моей подготовке и здоровью. Он тоже был силен физически, да и опыт был, как видно из послужного боевого списка внушительный. Я это видел в корабельном спортзале. Как тот отжимал от своей груди сорокакилограммовую штангу. У него были хорошая мускулатура рук, груди и вообще всего тела. Парень следил за собой, хоть и был психом сейчас, но занимался спортом. К тому же он был меня моложе на год. В сущности, мы оба полных здоровых сил два русских парня на этой американской научной исследовательской посудине. И может, они нас все же побаивались, видя, что военные оба и в отличной спортивной подготовленной форме. И эта ученая тоже достаточно еще молодая, лет сорока биолог и океанолог Френсис Варшавски, хоть и была старше, но смотрела на нас с таким сексуальным уже аппетитом, гадая видимо, кого предпочесть себе в скором времени на обед или ужин.
Я посмотрел на Ивашова, и вдруг задумался. Эта, чертовски привлекательная и сексуально красивая ученая Френсис Варшавски во время своей с трибуны долгой лекции перед учеными и военными, затронула тему временного искажения, что возможно я и смог заметить, когда судно пересекло как бы незримую некую в океане черту.
И вот сейчас, что-то не сходилось. По годам и возрасту. Причем, конкретно. Об этом наверняка знали и Американцы.
Ведь в переданных мне документах на Ивашова, говорилось как раз о сильном искажении времени. Вполне вероятно, оно и сейчас не совпадает с реальным и самой реальностью. Ведь мы в той точке, где все и случилось.
Когда Ивашов Владимир вляпался в свои морские сказочные приключения, ему было тридцать лет, как следует из документов расследования. На момент извлечения того из воды ему было тридцать восемь. И сейчас именно столько же. То есть, он состарился на восемь целых лет. За какие-то несколько суток. Но, должно было быть по реальному возрасту тридцать. Значит, он был значительно на самом деле моложе. И должен был быть младше меня на целых девять лет. Значит, в данных вложенных в его документальный возраст были либо большие неточности, либо все было запутанней, чем я думал. Я сейчас был в недоумении. Тогда сколько же ему лет на самом деле?
Владимир нервно с силой выдернул свою руку, из-под моей, и замер, сидя на месте.
Ивашов был действительно странным парнем. Что-то у него было с головой не то. Это точно. Что-то действительно его сделало таковым. И было такое ощущение, что его вообще сейчас ничего не интересовало. Он, словно чего-то для себя ожидал. Или ждал появления кого-то.
— Я обещал вернуться одной женщине, а люблю по настоящему другую — он мне произнес, когда мы пообщались в его каюте – Это очень тяжелый выбор — произнес Владимир мне – Когда общаешься и занимаешься любовью с одной, а видишь лицо и ощущаешь тело другой женщины. Когда вместо одного имени произносишь другое. И та женщина в твоих снах и видениях. Она зовет тебя к себе своими призрачными появлениями из своего далекого мира. И обещает забрать к себе. И ты любишь ее и одновременно уже боишься ее и ее появлений. И это превращается в любовную дикую мучительную безнадежную кошмарную одержимость.
— Ох, парень! И ничего нельзя сделать? — я произнес ему, стараясь войти в доверие.
— Нет – произнес, он мне – Ровным счетом ничего.
Он посмотрел на меня сейчас каким-то странным пронзительным взглядом и произнес – Тебе сейчас можно делать все что угодно. Ты теперь в этой одной со всеми погибельной команде. И ничего нельзя уже изменить. Мы посреди Тихого океана. Я был в такой ситуации и знаю, что нельзя. Остается только делать то, что приходиться делать.
— В смысле?– я, удивившись сказанному, спросил и это меня не на шутку насторожило. Хоть я свою настороженность выразил едким издевательским ему смешком.
А он, ответил мне — Эти даже и не знают, зачем плывут и куда плывут — он произнес мне тихо и не глядя, ни на кого, пока ученая биолог и океанолог Френсис Варшавски рассказывала всем ближайший трудовой план серьезных подводных и надводных работ в районе поиска погибшего судна «КАTHARINE DUPONT» — И главное, что всех нас теперь здесь ожидает.
«КАTHARINE DUPONT»
— Отсюда все началось, как я понимаю, Владимир — произнес стоя у правого борта Лари Браун, ученый и профессор биолог и океанолог, лет около сорока, правая рука Френсис Варшавски — Это произошло восемь лет назад, так?
Ивашов качнул своей головой, в знак согласия ему, глядя в синюю воду за бортом судна, и добавил – Но, мне все еще кажется, что это было только вчера.
— Надеюсь, вы понимаете всю серьезность всей нашей и вашей работы? — он произнес ему – Всю ответственность, и вложенные в это во все деньги. Если все окажется враньем, то и нам и вам будет нелегко оправдаться перед своим начальством.
— Мы все знаем, профессор — я встрял между ними в их диалог, когда с правого борта «АТТИКИ» опускали уже с бокового крана один из подводных глубоководных батискафов «Аргонавт-1» и дополнительные осветительные приборы на проводных специальных тросах прямо в покрытые белыми барашками пены синие волны.
Тихий океан. 03.09.2008 год. На часах 19:28. Мы были на месте гибели торгового судна «КАTHARINE DUPONT».
На корабле авралом, просто шла подготовительная к спуску в бездну океана работа всего технического персонала и экипажа научного исследовательского большого судна.
Вдоль борта и за нашими спинами бегали в цветных касках и в рабочей красной одежде рабочие. Слышались отдаваемые старшими их бригадирами команды. Гудели электродвигателя вращающихся больших разматывающих многокилометровые тросы бортовых на нижней палубе лебедок. Операторы крановщики управляли с пультов работой двух бортовых стреловидных гидравлических кранов с зацепами, что держали спускаемый над волнами лодку батискаф и большую с целой кучей осветительных мощных по светимости специализированных к работе на огромной глубине и под водой фонарей ламп квадратную большую рампу под названием «Jellyfish» -«Медуза». А наверху стояла вместе с капитаном корабля Джеком Тернером, на верхней площадке и надстройке и глядела на сам ход подготовительных работы ученая биолог и океанолог Френсис Варшавски. Она, порой поглядывала и на нас, стоящих внизу и у правого борта.
— Да, мы все понимаем — я на хорошем американизированном английском ответил этому Лари Брауну. Хотя реально не мог даже себе представить, что вообще это такое теперь ответственность. Мою голову заполнила своими сексуальными соблазнительными видами эта Френсис Варшавски. Американская гибкая как кошка, высокого роста, метр почти восьмидесяти стерва в золотых очках. С красивой темно-русой богатой волосяной шевелюрой из вьющихся длинных кудрей, заколотых в большой пучок на самом затылке.
Отсюда вид был вообще сногсшибательный. Снизу и наверх. Я видел ее под белым, наброшенным сверху лабораторным на узкие плечи до колен халатом женские стройные и достаточно красивые ноги. Я еще не видел всего. Грудь и прочие прелести этой стреляющей в мою сторону женскими синими глазками шатенки смазливой стервозной красотки.
Я походу влюбился как конченный идиот, позабыв о своем главном задании.
— А я не с вами, молодой человек, разговариваю — донеслось до моих ушей и затуманенного любовными фантазиями сознания.
— Я все знаю – ответил вдруг Ивашов Владимир – Я уверен, что именно это место. Я чувствую это. Не знаю как, но думаю, что именно тут все и началось. Отсюда именно. Здесь погибло мое судно в пожаре, и меня подобрала та яхта «Арабелла». Я был, просто рядовым матросом мотористом и не знал тогда координат. Но вероятно, именно это самое место и есть.
— Судя по картам и документам, именно должно значит быть здесь — произнес я, опять залезая в их разговор — Этого, что не достаточно?
Лари Браун уставился на меня своими злыми теперь глазами, и произнес — Вы вообще, кто здесь? Вас сюда, зачем прислали? Не лезьте в наши дела. И делайте то, что вам поручено. Ясно вам, надеюсь?
Этот Ларри Браун решил меня, осекая, поставить на свое место и здешнее по-прежнему положение.
— Мне все это ясно, профессор – ответил я этому невысокого роста, может метр шестьдесят, лысоватому и тоже в очках неприятному лично мне на вид американскому ученому – Знаете, профессор именно я как раз здесь за этим, чтобы лезть во все ваши дела и оберегать моего подзащитного. Он среди вас здесь один. И вы со своей командой ему порядком тут надоели.
— Да, надоели — произнес Владимир Ивашов — Все вы мне уже надоели. Я обещал вам, что она придет за мной, обещал? Значит, придет. И вы увидите ее.
Он весь передернулся зло, в ответ, глядя на щуплого пронырливого и тоже, видимо Ивашовым не любимого профессора, и добавил — Скорей бы все началось и быстрей, бы все закончилось.
Он резко развернулся и пошел вдоль правого борта, распихивая своими широкими сильными русского моряка плечами весь работающий здесь у правого рабочего борта бегающий туда и сюда персонал судна.
***
Я видно был все же не введен вообще полностью во весь курс этого дела. Меня поставили в тупик эти слова Ивашова Владимира – Я обещал вам, что придет за мной.
Что это было? Кто придет и зачем?
Я лишь проводил Ивашова Владимира своим долгим удивленным взглядом вместе с этим профессором Лари Брауном стоя у правого рабочего борта «АТТИКИ».
В это время за борт уже опустили большую рампу с названием «Медуза» и включили ее яркие ослепительные по светимости большие по краям во все четыре стороны, установленные мощные фонари лампы. Вместе с ней опустили еще два больших, похожих на длинную торпеду автоматических поисковых глубоководных со сложной тоже встроенной аппаратурой модуля, управляемых с корабля в ручную ручными джойстиками с пульта управления из центра управления, находящегося внутри судна. Людьми и профессиональными пилотами.
Следом в воду уже опустили и сам батискаф «Аргонавт -1». Туда на резиновых скутерах и моторных больших лодках подплыли с техниками и рабочими аквалангистами пилоты глубоководники батискафов. Одна из рабочих групп пилотирования из команды судна. Возможно даже из военных. И откинув верхнюю герметичную толстую крышку, те проникли внутрь, один, за одним самого спускаемого в глубину океана аппарата.
Последний из них даже помахал своей рукой типа, до свиданья или до скорой встречи на поверхности и спустился, внутрь завинчивая подпружиненную круглую откидываемую верхнюю крышку внешней оболочки и двойного титанового корпуса глубоководной лодки, способной достичь самого на глубине в 5-6000метров дна океана.
Мы с этим профессором биологом и океанологом американцем Лари Брауном прилипли к перилам и ограждению правого борта судна и, как и многие стали смотреть, как уходит в глубину глубоководная самоуправляемая пилотами в ее недрах за толщей прочного титана лодка. Отстегнутая, от всех кабелей и тросов с крановыми крюками, одетыми в акваланги с баллонами аквалангистами.
Вскоре лишь пошли на поверхности синей воды, бурлящие выходящего воздуха пузыри. Это продули внешний воздушный балласт и батискаф в бело-желтом окрасе и с названием по-английски «Аrgonaut -1», стремительно провалился в черную бездну водной толщи океана. Но это не означало, что с ним пропала хоть какая-либо внешняя связь. Связь велась из радиопередатчиков и по видео, что стояло внутри самого глубоководного спускаемого аппарата. Мало того, спущенные на управлении автоматические торпедообразные зонды уже принесли первые поисковые на борт ученого плавающего на поверхности Тихого океана американца данные. Они нашли массу металлических на песчаном сером дне обломков от неизвестного затонувшего, где-то здесь же невдалеке судна. Но судно пока не было найдено. И поиск продолжался.
Сейчас все были в трюме «АТТИКИ» и в самом исследовательском поисковом центре корабля. Тут были все, кто был свободен от вахты и самой пока работы на корабле. В том числе и сам капитан, и шкипер судна с красивым боровым названием «АТТICA» двое каких-то военных, имен которых я еще не знал, но которые терлись постоянно рядом с этой смазливой профессоршей и ученой Френсис Варшавски. И этот ее коллега, и правая рука профессор биолог и океанолог Лари Браун.
Меня странным образом сюда тоже пустили. Хотя могли и не пустить. Я оставил на время моего подзащитного Ивашова Владимира Семеновича с самим собой, но он пришел сюда сам и стоял за моей спиной и смотрел через мое левое плечо в горящие ярким светом несколько рядами выстроенных над пультами управления большие экраны видеомониторов.
Честно скажу, я не видел дна океана. На такой глубине, где светила ярким светом зависнув над самим дном своей рампой на тросах с самого корабля «Jellyfish», то есть «Медуза». Хоть я и был военный морской офицер, но до такой глубины мне не приходилось погружаться и видеть само это заиленное грязным песком океанское дно. Видео было изумительное. Четкое и идеальное. В прекрасном пиксельном разрешении. Судно двигалось по команде капитана из этого центра по радиорации прямо в рубку управления судном в сторону задаваемых поисковых зондами координат в зоне поиска, включив дополнительные опущенные еще с борта глубоководные поисковые сенсоры и поисковый эхолот.
Этот корабль был реально нашпигован сверху донизу современной поисковой совершенной аппаратурой. Надо отдать американцам в этой области должное. Денег тут было убухано много и это точно.
Вскоре пошли более удачные данные. Появились крупные обломки от корабельных надстроек и перил ограждения. В экран попал большой кусок бортовой обшивки, что лежала, зарывшись в песок.
— Подойдите ближе, Владимир — я услышал голос профессора биолога и океанолога Френсис Варшавски — Не стойте там за спинами других. Это все здесь из-за вас и ради вас. Идите ко мне и сюда.
Тот вышел из-за моей спины и пошел в сторону горящих ярким светом больших мониторов, с перемещающимися постоянными видеоизображениями морского дна и покореженных морской жуткой катастрофой обломков.
Ивашов встал рядом с Варшавски и она его еще спросила — Вы узнаете тут хоть что-то?
— Да, узнаю — произнес тот ей – Вот например, часть верхнего с перилами мостика от рубки судна. Я там был неоднократно и помню его. А вот… — он посмотрел и потом произнес – Он развалился на части.
Впереди на кадрах изображения лежал большой топливный котел.
— Судно было очень старым, чуть ли не с самой второй мировой войны и должно было пойти после этого рейса на списание – произнес Владимир Ивашов.
Вдруг прозвучал зуммер сигнала и связи с подводным лодкой и батискафом «Аргонавт-1» и затем следом включилась сама радиосвязь.
— «АТТIСА»? Я ««Аrgonaut-1» -прозвучало по голосовой рации на английском — Я нашел его. Нашел корабль.
— «Аrgonaut-1» я «АТТIСА» включился в работу сам шкипер и капитан судна Джек Тернер — Где вы находитесь, сообщите.
— Я в ста метрах от вас – прозвучал по звуковой голосовой рации голос одного из пилотов глубоководной лодки – Следуйте по моим координатам.
И поступили на видеоэкран одно из мониторов данные о расположении подводной глубоководной лодки и местонахождении затонувшего грузового большого судна.
Шкипер и капитан Джек Тернер отдал распоряжение в некоторое изменение маршрута, и судно повернуло влево. Таща за собой на проводах и кабель тросах все, что было на его борту спущенное на большую глубину из аппаратуры.
Большая подвешенная на глубине приблизительно метрах в сорока осветительная глубоководная рампа с красивым лицом мифической змееголовой стервы Медузы Горгоны. И с не менее красивой надписью на английском «Jellyfish» — «Медуза», выхватила из темноты боковым своим освещением своих ярких мощных фонарей ламп носовую часть неизвестного судна. С якорями в носовых крюзах и еще с уцелевшей местами черной покраской бортов. Носовая часть, видимо падала отдельно от самого корпуса и воткнулась в глубокий, топкий под собой ил, при падении и касании с дном, выбив по сторонам глубокую своей многотонной массой воронку.
Но это была лишь носовая часть судна. Остальное должно было лежать, где-то чуть дальше за этим носом.
Тут была огромная груда покореженного разбросанного по самому дну металла и внутренностей самого корабля. Вырванные давлением трюмные дверные с рукоятками люки и сварные крест на, крест, переборки, что не смогли совладать с водяным мощным многотонным давлением. Внутренние кусками палубы. При осмотре, которых, все говорило, что судно горело и огонь сделал свое гибельное дело вместе с сокрушительным напором самой забортной воды.
Корабль просто разметало давлением воды по сторонам, и пока тот падал на само дно.
— Рампу поднять метров на сорок – приказал капитан Джек Тернер.
И на корме одна из лебедок заработав, стала вытаскивать и на себя из воды выбирать кабель трос вверх. «Медуза» поползла медленно вверх и при движении корабля зависла над воткнувшимся в глубокий грязный ил корабельным отломанным носом. Все, осветив вокруг и с невероятной и изумительной четкостью до самого океанского дна.
Все увидели рядом с бортом над самым дном на глубине в 5000метров батискаф «Аргонавт -1», который завис возле оторванного носа грузового затонувшего большого судна. Тот тоже светился как новогодняя елка всеми своими осветительными лампами и прожекторами. А поисковые модули управляемые отсюда операторами все еще рыскали над самым дном в полной темноте, разыскивая остальные останки затонувшего корабля и осматривая на дне его разбросанные обломки.
— Попробуйте прочитать на носу название — произнес всем зам главы экспедиции вторая фигура после Френсис Варшавски, ее коллега Лари Браун.
Пилоты батискафа приподнялись вверх ближе к бортовому ограждению корабля и верхней палубе судна. Здесь обычно должна была находиться сама надпись и название судна. Она должна была быть еще вполне видимой. Так как корабль затонул не так еще давно. Так как корпус был местами в своей черной окраске, и его еще не схватила ржавчина. Он еще даже не оброс морскими глубоководными полипами и водорослями.
Батискаф приподнялся вверх и осветил борт судна. И все увидели бортовую большую его четко читаемую надпись: «КАTHARINE DUPONT».
Ивашов развернулся и пошел к выходу. На его глазах стояли слезы. Я последовал за парнем. Ибо должен был присматривать за ним. Было тут конечно интересно, но работа была работой.
***
Прошел полностью весь день и все к вечеру, где-то в часу десятом были в корабельной столовой. Кругом было столько разговоров, что хоть затыкай свои уши. Все про одно, и тоже. Да собственные успехи во время экспедиции в Тихий океан. Особенно хвалились эти глубоководные пилоты ныряльщики , что погружались на 5000метров к судну в батискафе «Аргонавт -1».
— Прикинь, как его давануло водой — один говорил другому и другие сидящие за большим обеденным столом слушали этих двоих по очереди — Мы нашли еще два его фрагмента. Середину и задницу корабля.
— Он, что на три раскололся куска? — спросил один из сидящих за столом.
— Да – произнес первый из пилотов хвастунов – И лежат они в трехстах метрах друг от друга. Причем, хвост с винтами и частью развороченной машины вообще в стороне. Там даже палуб нет. Видимо вырвало все водой до основания и самой машины этой несчастной посудины. Только внешний изломанный кусок кормы с надписью: «КАTHARINE DUPONT» и внутри часть самой двигательной установки судна и все.
— Я видел такое и не раз — хвастался второй из пилотов судна – На
«СКОРПИОНЕ», затонувшем в 1968 в Атлантике.
— А вспомни сам «ТИТАНИК» — произнес еще кто-то – Там тоже все к чертовой матери вывернуло водой и разорвало. И судно сломалось пополам.
Они все говорили и говорили, не затыкаясь, а я следил за Владимиром как, тот, морщась, сидел и ел рисовую в большой фарфоровой тарелке кашу стальной своей из своего походного чемодана ложкой. Он молчал и все о чем-то думал.
— Идиоты – он произнес по-русски, наверное, чтобы никто ничего, кроме меня не разобрал, что он сказал.
Я не спускал с него своих глаз и тоже ел эту рисовую кашу.
Рядом с нами сидели два НАТОвских военных из Пентагона. Те, что были с Френсис Варшавски сидели в стороне за вторым столом на общем камбузе столовой.
Я думаю, они были в звании офицеры в отличие от этих, из сержантского состава, что сидели рядом с нами.
Самой ученой, как и ее коллеги не было здесь. Да и самого состава из команды ученых тут не было тоже. Я обратил на это внимание. Возможно, она проводила некое свое совещание в актовом зале судна с той невысокой сцены и за той опять трибуной со своими людьми.
Было как-то странным, все американцы стали и ко мне относиться с неким налетом уже добродушного дружеского доверия. Или это была лишь хитрая шпионская западная лисья личина.
Острова в океане
Я с трудом все же верил еще во все, как и в победу нашего русского парня над целой практически бандой бойцов специалистов в океане на некой гангстерской яхте некоего мистера Джексона. Чтобы вот так и в одиночку. Хоть Ивашов был неплох в целом, на вид и возможно было все. Да и могла просто парню подсвечивать во всем тогда успех и удача. Но как я понял, весь этот особый научный поисковый спецрейс спонсировали не только военные, но и тот самый мистер Теодор Джексон. Видимо, именно тот самый, что упоминается в этих сказочных мистических бредовых летописях. Да и в подтверждение всех этих, казалось бы, нелепых документов и всех рассказов самого Владимира Ивашова были первые уже проверенные теперь настоящие живые факты. «КАTHARINE DUPONT» найдена. И тот лиловый стелющийся по океанским бурным синим волнам густой сверкающий туман, пограничную линию которого мы пересекли, направляясь в эту точку океана.
Ивашов тогда сказал мне, это она. Она ждет меня и придет за мной.
Кто она? Я не стал его сильно расспрашивать. Кто знает, что у парня было в его в тот момент голове?
Мне почему-то стало именно сейчас казаться, что все это правда, на какой-то миг. Самая настоящая, правда, про все. Про кораблекрушения и про этих гребаных морских русалок вместе с царем Посейдоном. Я просто тогда не знал еще, как и все здесь эти американцы насколько правда.
Я был уже в своей постели, и было на часах в моей жилой личной каюте 00: 12 ночи. Прошлый день был достаточно плодотворным, и я захотел спать.
Но, я услышал какие-то тихие практически крадущиеся шаги за своей дверью в узком трюмном коридоре между пассажирскими каютами. Я быстро пришел в себя и полез за своим оружием в прикроватный столик.
Свет я не стал включать. И быстро слез с постели и на цыпочках тоже бесшумно постарался спрятаться у внешней стены в том месте, куда должна была откинувшись отворится дверь моей каюты.
Я думал, это лезут американцы. Военные. Они что-то задумали и возможно даже убрать меня.
— «Вот она ваша обманчивая гостеприимность» – подумал я. Когда, поначалу тихо, зашевелилась дверная рукоятка, а потом, отворилась в каюту мою дверь, тоже тихо. И в мое ночное помещение проскользнула живая черная тень. Одна и без сопровождения.
Это была сама руководитель всей исследовательской научной группы профессор биолог и океанолог американка Френсис Варшавски.
Френсис была в длинном нательном тельного цвета халате, и очевидно под ним практически не было ничего больше. И она пришла ко мне одна. И было сразу ясно зачем.
Она тихо подошла к моей пустой кровати и вдруг обернулась на меня, стоящего уже за ее спиной. Она вздрогнула и чуть не вскрикнула, но я схватил ее молниеносно и зажал ей правой рукой рот.
Я прижал Френсис женское гибкое тело к себе. И посмотрел в ее напуганные сейчас и растерянные синие глаза. Она была без своих в золотой о праве очков и была весьма мила на личико в этом полумраке каюты, куда только через оконный круглый иллюминатор пробивался снаружи свет звезд и луны. Ее кофейного оттенка нежная смуглая кожа была сейчас какой-то особенной и необычной. Все возбуждало. Тонкая такая же смуглого оттенка нежной кожи шея и ниже в полуоткрытом халатике полненькая грудь. Да еще без лифчика.
Я придавил ее сильнее к себе, обхватив левой рукой за гибкую женскую талию. Та выгнулась назад уперевшись своим кругленьким животом в мой живот и соприкоснулась своим лобком с моим уже возбужденным в плавках детородным членом.
— Зачем, вы здесь? — я тихо по-английски произнес ей, хотя прекрасно знал, зачем.
Та что-то промычала мне в мою правой руки ладонь, и я произнес ей – Кричать не будешь?
Она моргнула своими синими красивыми глазами и качнула своей темно-русой с закрученными на затылке волосами женской головой.
Я убрал правую руку с ее лица и женских губ и сразу стал ее целовать, как и она меня, молча и без лишних звуков. Затем схватив ее легкое молодое женское в том халатике тело, я на свои руки, понес к своей постели.
Секс с этой жаркой американкой, это было нечто. Я как русский морской офицер, да и как просто мужчина заявляю с полной уверенностью, еще неизвестно, кто кого этой ночью отымел бы. Эта профессорша Френсис Варшавски просто заездила меня как ретивого скакуна на моей же постели в белоснежных шелковых простынях. Она как бешеная прыгала на моем торчащем вверх члене и предпочитала в основном верхом. Эмансипация блин. Койка скрипела и качалась, ударяясь о внешнюю бортовую судна стенку каюты своей стальной спинкой с громким регулярным четким звоном.
Я признаюсь, забыл все на свете. Вообще про все. И где я нахожусь. Только я, и та американка с гибким как у кошки голым в кофейном отливе смуглой кожи телом. Ее распущенные во все стороны длинные темно-русые вьющиеся локонами волосы свисали над моим мужским лицом, и болталась по сторонам, как и женская с виду еще довольно молодой сорокалетней красотки с торчащими навостренными сосками обнаженная красивая идеальная грудь.
Я занимался с ней любовью с таким диким яростным рвением, какого у меня еще до этого вообще не было, не с одной женщиной. В то время как судно шло на автоматике через океан, приближаясь постепенно к индонезийскому большому архипелагу и целой серии рыбацких больших островов.
В его рубке все функции управления выполняла командная компьютерная машина. Лишь дежурила пара моряков из команды. Они несли свою ночную вахту в главной рубке «АТТИКИ». И то они во всю сейчас просто дрыхли без задних своих ног, забросив их на пульты корабельного управления.
Корабль спал и весь был погружен в состояние некого волшебного колдовского гипноза. Каждый на его борту видел невероятно реальные и живые сны. Своих оставленных дома жен, мужей, детей и родственников. В тех своих практически реальных снах занимался любовью. Или попросту лунатил, неся какой-то словесный бред, шарахаясь из стороны в сторону по своим жилым каютам и не осознавая, что с ними происходит. Этому были подвержены все от находившихся на борту судна ученых и обслуживающего корабль технического персонала до военных.
Научное исследовательское американское судно было просто окутано целиком этим словно липнущим к нему клейким туманом. Где-то вдали был слышен крик в ночи тихоокеанских дельфинов.
— Джейн! — раздался крик в ночи из соседней со мной каюты. Он напугал меня. Я, прейдя от этого крика в себя как от глубокого гипнотического любовного сна, соскочил с постели. Не было тут никакой Френсис Варшавски. Это был просто эротический любовный невероятно реалистичный сон и все. Я подлетел к двери из моей личной жилой каюты.
— Джейн! — снова раздалось уже в длинном переходном трюмном между каютами переходе — Подожди не уходи! Джейн! Любимая!
Это был голос Ивашова Владимира.
Было слышно, как он выскочил из своей каюты и бросился бежать по коридору к выходу наверх из корабельного жилого трюма.
Ивашов этим своим диким криком всполошил весь спящий корабль. Разбудил, чуть ли не всех здесь, вплоть до капитана и шкипера судна.
Я приоткрыл немного свою дверь и высунулся наполовину из своей каюты. Френсис выскочила тоже из каюты самой крайней по длинному коридору и в его самом конце. Она что-то прокричала, видимо всем своим, и распихивая руками стоящих и смотрящих на убегающего в другом конце коридора Владимира Ивашова, своих людей, она пробралась вперед и ко мне.
— Остановите его! Этого безумца! — она приказала, вдруг мне – Немедленно!
В то время как Ивашов уже был в самом начале трюмного коридора у самой ведущей наверх металлической со ступеньками лестницы. От него в нашу сторону к его каюте шли мокрые от воды четкие следы босых не большого размера женских ног. Ивашов гнался, похоже, вдогонку за кем-то, возможно женщиной.
Он бросился наверх, ну а я, вдогонку за ним.
***
Было 02:12 ночи. Когда я догнал его. На верхней самой корабля палубе. Я поймал Владимира за правую рук, но он выдернул ее из моей правой руки. Я схватил тогда его снова, когда тот практически перелез через борт идущего в океане корабля. И чуть было не свалился в бурную покрытую белыми бурунами воду. Я мгновенно поняв в чем дело, схватил того сзади за шею и сдернул обратно на палубу, где мы сцепились в силовой борьбе, крутя друг другу руки в приемах и захватах. Посыпались уже удары кулаками то по головам, то по голому в кровавых ссадинах телу.
Мы оба были практически полностью голыми и в таком виде дрались, катаясь по дощатой лакированной палубе «АТТИКИ». Наверх выскочили все, кто был свидетелем ночного происшествия, а значит практически все.
Я услышал голос перепуганной самой Френсис Варшавски и громкий крик самого капитана корабля Джека Тернера. На нас набросились люди из военных и кое-кто из самой команды судна и растащили в стороны уже неслабо набивших друг другу физиономии.
Нас привели в корабельный лазарет, чтобы подлечить и тут я набросился на него — Ты совсем спятил, что ли?!
Он молчал, лишь потупив свой взор в пол пока корабельные врачи делали все, что было нужно, чтобы скрыть ссадины и синяки на его лице. Рядом стояли два здоровенных военных живых «шкафа». Они, было, дернулись ко мне, но я показал им рукой, что все в порядке и больше драки не последует.
Ивашов произнес негромко, но четко – Я как Дэниел.
— Что? — я спросил у него — Какой Дэниел? Причем тут Дэниел?
— Все точно также как тогда – он произнес мне – Я спас Дэниела. Ты спас меня.
— Естественно – я ему нервно ответил и сморщился от того, что мне залезли над левой бровью ватным смазанным какой-то едкой дрянью тампоном в глубокую рассеченную кулаком Ивашова рану.
Я дернулся от боли еще раз и произнес – Это моя основная и самая главная задача, чтобы твоя задница была рядом и не пострадала.
— Она была на корабле и вышла из этого лилового тумана – произнес Ивашов Владимир.
— Кто, твоя эта мертвая Джейн? — я произнес ему.
— Она не умерла — ответил он мне — Она зовет меня к себе и стала являться мне из самого Тихого океана. Так и должно было случиться. Мы ведь в океане. Но это не моя Джейн. Это обман. Ее облик, это все обман. Я все понял. Это Нагиса. Дочь Посейдона.
— Какая еще Нагиса? К черту все – произнес я Ивашову, перебивая его – И что за чертовщина творилась этой ночью со мной.
Мы разговаривали друг с другом на русском. Так, что врачи нас и эти из охраны иностранцы военные не могли понять.
— Это творилось со всеми. Спросите любого сейчас на корабле из них — произнес Ивашов — И пока я на корабле, она не отпустит вас никого. И будет творить все что захочет. Мы проникли в ее мир и без спроса. А нужен ей только я один. Я принадлежу ей. И она все рано теперь меня заберет себе.
Я так толком ничего не мог еще всецело понять и воедино собрать. Но кое-что уже для меня прояснялось.
— Слушай, Владимир, а что в тебе такого, что эта морская нимфа или как ее там дриада. Или сама даже Богиня океана и дочь самого Посейдона приударила за тобой? — я спросил у него.
— Это в данный момент неважно. Да я и сам этого не знаю. Но твой вопрос не совсем правильный, коллега — он мне в ответ ответил – Правильно будет звучать так, как мы будем из всего этого все выбираться?
***
На корабельных часа было раннее утро. Часы в конференц-зале «АТТИКИ» показывали 11:54. Дата 04.09.2008 года.
Огромное для общих совещаний в судне помещение было просто переполнено людьми. Напуганными и растерянными. Скажу больше, была некая скрытая уже в их поведении и глазах паника. Было на самом деле видно, что все от рядового здесь научного сотрудника и рабочего моряка иностранного судна до военных в погонах вплоть до самого капитана и шкипера «АТТИКИ» пережили достаточно бурную прошлую ночь. Некоторым пришлось дать на сегодня выходной и запереть даже в каютах под надзором своих же. Посадить на антидеприссанты половину команды корабля. Даже саму биолога и океанолога и главу всей этой экспедиции нехило колотило от прошлой пережитой ночи. Она просто не спускала с меня своих синих сексуальной бешеной и стервозной американской сучки взгляд. Так и зыркала на меня каким-то загадочным взором из-под своих в золотой оправе очков.
Все пережили весьма бурные реалистичные и яркие сновидения. Нельзя сказать, что там присутствовало что-то злое. Нет. Но всех потряс реализм увиденного. И каждый был уверен, что это был не сон, а куда более реальное и живое.
Судно как раз вышло из полосы и самой крайней границы лилового живого и стелющегося по самой воде и волнам океана тумана. И один мир мгновенно и практически незаметно менялся, на совсем другой. Только мы этого, все кто тут находился, так и не смогли заметить. И то, что каждый пережил в своих тех снах, было первым знакомством с иным миром и другой реальностью. Многие так этого и не поймут, оставшись тут навечно в скором времени, растворившись в нем и став жертвой этого странного за пределами реальности и самого сознания мира.
— Я собрала вас сегодня с утра здесь для того, чтобы разобрать все то, что произошло с нами только, что прошлой ночью – произнесла всем со своей трибуны биолог, океанолог и руководитель научной исследовательской группы Френсис Варшавски.
Она косо посмотрела снова в мою сторону глазами, наполненными чем-то странным и тоже не объяснимым, как и у многих здесь.
— Я думаю – продолжила она — Наши русские коллеги знают про все это гораздо больше, чем даже мы. Так как прошедший ночной инцидент был весьма впечатлительный. Я бы лично и сама хотела бы узнать, от вас Ивашов Владимир, что это вообще было? Если вы конечно в состоянии и в здравом рассудке прояснить всю ситуацию в целом и в частности нам тут всем, чтобы мы все смогли понять.
Фрэнсис видела тот же сон, что и я. Я потом позднее узнаю с ее слов, когда она сама мне все расскажет. Как мы в разных, будучи жилых соседних каютах конкретно в своих необычных колдовских снах остервенело трахались.
Вместо Владимира поднялся с мягкого кожаного кресла я и произнес всем на английском — Это как раз то, зачем мы здесь, господа-товарищи. Разве мы не за этим сюда приплыли? Чтобы изучить этот феномен, так? Вы не верили, как я полагаю Ивашову Владимиру. Но вот уже начинаете верить. Но сейчас не это главное. Главное нам нужно снизить панику и привести всех в здравый вид и работоспособность. Потому как дальше так дело не пойдет.
Френсис Варшавски, открыв свой ученой красивый с алыми тонким губками ротик. Даже не знала, что и ответить на это мне. А я просто тупо перехватил у нее инициативу командира и начальника экспедиции на американском судне. Даже сам капитан Джек Тернер удивился такой активности русского военного офицера.
— Так может, дадим вам право тут командовать и распоряжаться – произнес один из НАТОвских военных видимо командовавший здесь парадом полковник ВМС США в прошлом летчик морских сил с именем Тобиас Старки — Так в данном случае и при таковых обстоятельствах у нас есть на то свои полномочия. Если это будет иметь в дальнейшем полезный в нашем деле успех. Мы посмотрим на ваши действия со своей стороны. И если сочтем их умными и полезными, то дадим вам право командира на период всей нашей экспедиции.
— Вы сливаете свое командование все на меня русского морского офицера? – я произнес и был крайне, сейчас даже удивлен.
— А почему бы и нет – произнес офицер Пентагона ВМС США летчик морских сил Тобиас Старки.
– Я буду и вами тут, что ли командовать? – я спросил опять.
— А почему бы и нет – произнес еще раз уже второй офицер из Пентагона, полковник ВМС США в прошлом подводник Стефан Керби – Только не нами. Мы здесь в качестве лишь наблюдателей. Мы вне любой здесь юрисдикции на этом научном исследовательском судне. Все остальные будут под вашим контролем. Как скажете, так и будут все делать. Идет?
— Идет — я произнес, и сам не знаю, зачем согласился. Но согласился, сам себе удивившись.
Это было, что-то невероятное. Я сам чуть не открыл от удивления и даже растерянности свой военного офицера рот. Рты еще шире открыла сама Френсис Варшавски и ее коллега Лари Браун. Все смотрели то на этих двоих военных при пагонах американцев, то на меня с Ивашовым.
Полный, в командирских правах такой вот неожиданный мне картбланш.
Может это была некая хитрая подстава. Потом, например, списать все на неумелые действия русского моряка. Хотя выглядело это довольно, конечно глупо. Вряд ли такое могло быть. А возможно, у них был некий страх после пережитой прошлой ночи. Но это было странным. Вообще странным. Такого не могло просто быть, чтобы вот так и иностранцы все запросто доверили русскому военному морскому офицеру из ФСБ. Командовать своим этим кораблем, да еще и самой его командой. Может на них произвели впечатление мои решительные внезапные действия, когда все были ошеломлены и не знали, что происходит и что делать. Не знаю, что видели они в тех своих ночных снах, но глаза у всех были напуганные и полны растерянности. Каждый, похоже, пережил во снах некие реалистичные потрясения, пока крик Ивашова Владимира не разбудил их всех и не вывел из мертвого смертельного оцепенения. Было, похоже, мы были все на краю гибели этой прошлой ночью. И это осознавал каждый из здесь присутствовавших. Судно чудом проскочило песчаный внезапно нарисовавшийся в океане по курсу корабля островной рифовый атолл, минуя вулканическую подымающуюся с самого дна океана гору и коралловую большую опасную банку. Его не было ни на одной морской карте ни в самой компьютерной штурманской маршрутной базе «АТТИКИ». Да и сама карта была несколько не такой как обычно. Словно мы плыли по иному уже Тихому океану с иными островами и материками.
***
В 12:35 показались первые очертания островов на горизонте. На корабельной карте и в базе компьютера их не было.
— Они были на других картах — произнес мне Владимир Ивашов –Но это тоже не совсем те острова, про которые я говорил. Они на том же месте, но не такие. Другие.
Он пришел окончательно в себя и взял себя в руки. Стал вести себя более адекватно и вразумительно. Он извинился в первую очередь передо мной в своей полоумной выходке и за драку, устроенную прошлой ночью на корабле. Ему было по всему видно крайне за все это неудобно. Но сдали нервы. И это любовное безумие сводило его просто с ума. Но он сказал, что теперь, чтобы не произошло, постарается держать себя в руках. Да и все на судне более-менее пришли в себя и успокоились после ночного прошедшего загадочного и не для всех приятного инцидента. Все были, как не в себе, но сейчас пришли в себя, и продолжилась работа на научном исследовательском судне, что двигалось по бурным океанским волнам в сторону каких-то появившихся на горизонте островов. Вообще это должны были быть те самые остова, как сказал Владимир, на которых ему довелось тоже побывать. Если верить этой корабельной карте это расположено в Индонезийском самом архипелаге. Но как оказалось чуть в стороне от самих реальных островов.
— Еще одни острова, но они отсутствуют на географических картах – произнес стоя у большого в главной рубке управления стола сам капитан и шкипер «АТТИКИ» Джек Тернер.
Все сразу посмотрели на Ивашова Владимира, что стоял здесь же у стола с расположенными на нем картами Тихого океана и всего что тут находится между материками обеих Америк, Евразии с Австралией.
— Это острова рыбаков островитян — произнес он всем присутствующим здесь – Я был здесь вместе с Дэниелом и Джейн Морган.
— Это та самая Джейн Морган, о которой говорил мистер Теодор Джексон? – спросила его ученая биолог и океанолог Френсис Варшавски.
Владимир посмотрел на нее исподлобья пристальным взором, уперевшись в эту сексуальную и красивую стерву, и ответил ей — Да, это она. Я и Дэниел прибыли на эти острова на яхте «Арабелла».
— Мы слышали про эту быстроходную круизную крейсерскую яхту мистера Джексона – произнес военный из Пентагона полковник ВМС США Стефан Керби — Ее у него угнали. Он даже в розыск подавал, и подключали даже военных в ее поиске. Мы ее долго и безнадежно искали. А она вот, где плавала.
— Но, вы, не сказали еще про некий «Черный аист» — произнес стоящий рядом с Френсис Варшавски ее коллега ученый и тоже биолог и океанолог профессор Лари Браун – Вы, кажется, говорили, что там были люди мистера Джексона. И морские просто гангстеры и бандиты, что напали на вас, мистер Ивашов. Вы говорили еще про какие-то из рухнувшего в океан самолета бортовые черные ящики, ради которых вы и ваши погибшие и пропавшие в океане друзья плыли к тем странным каменным островам, которых здесь на этой карте нет. Там еще говорилось про десять тонн золота, что те хотели взять себе. Вообще вы говорили, что все это был некий мираж в океане или ваш умирающего, и тонущего в воде якобы бред. Но сейчас мы видим, что это не совсем так.
Владимир Ивашов опустил свой взор снова на лежащую, на столе большую географическую Тихого океана карту и произнес – Они вот здесь. Я это хорошо запомнил.
Он ткнул указательным пальцем правой руки в одно пустое в океане место, южнее от Индонезийского архипелага и Филиппинских островов.
Два офицера из Пентагона резко посмотрели в сторону проболтавшегося и легкого в своем необдуманном сейчас разговоре Лари Брауна. Стало сразу ясно, тот взболтнул лишнего.
Это меня насторожило. Офицеры Пентагона как надсмотрщики за все этой научной типа экспедицией. Мистер Теодор Джексон. Яхта «Арабелла» и эта Джейн Морган с родным братом Дэниелом. Уже складывалась, может не совсем четкая и даже ошибочная, но все же картинка.
Владимир молчал. Он понимал к чему все сейчас уклоны. Эти НАТОвские два офицера допрашивали его еще, когда он был у нас в ФСБ под следствием вместе с нашими.
— Вам, думаю, виднее – я тогда взял, снова слово за него.
Вбежал один из старших матросов судна с верней палубы вниз в эту самую большую каюту внутри судна, и произнес всем — Мы приближаемся к каким-то островам.
Все посмотрели на меня. Ждали моей, похоже, уже как главного командира команды.
— Ну, что раскрыли рты! – я громко всем американцам, прокричал – Все на верхнюю палубу!
Потом подошел к капитану Джеку Тернеру и спросил у шкипера «АТТИКИ» -У вас для меня не найдется военного морского бинокля?
Пустынные берега
Посовещавшись с капитаном и его помощниками, даже не оглядываясь на всю стоящую за моей спиной научную группу из нескольких исследователей ученых во главе с этой красавицей стервой в золотых очках
Френсис Варшавски, мы решили взять с собой нескольких, вооруженных моряков. С 12мм 12 зарядные помповыми дробовиками «Winchester» и автоматическими с оптикой винтовками 5,56 мм «М-16» лучших и покрепче людей из его команды. Еще трех военных, что выделили нам в нагрузку вооруженных 9мм «Beretta 92FS Inox», полковник ВМС США Стен Керби.
— Но, позвольте! Милые люди! – произнесла, врезавшись в нашу толпу своей пышной полненькой трепыхающейся грудью, эта молодая сорокалетняя профессор биолог и океанолог с ревущим и рвущимся диким норовом как дикий разъяренный тигр Френсис Варшавски – Это все-таки исследовательская научная экспедиция! Мы, что будем теперь в стороне!
Какая она сейчас была вся из себя! Сексуальная и потрясающая в этой ревущей возмущенной ярости! Что я, поправляя свой 9мм в кобуре и на военном ремне табельный русский проверенный уже не однажды ПМ «Макаров», опередил самого капитана Джека Тернера. И, подскочив к ней и почти, прижавшись к ее груди своей грудью, сказал так – Ах, да, о вас мы и забыли совсем, мадам ученая. Мы бы взяли вас, но кто его знает, что там нас ждет. Может нам даже не суждено оттуда вернуться живыми. Но я постараюсь вернуться лично к вам Френсис, чтобы продолжить этот разговор, например за чашечкой кофе или чего-либо покрепче. Нам так всем хочется, чтобы нас хоть кто-то ждал в нашем тылу, и была надежда на возвращение.
Не знаю, все ли она поняла? Слово в слово. Мой английский был не до конца совершенен. Но, Френсис вся вспыхнула ярким румянцем на своих миленьких смугленьких кофейного отлива на ярком тропическом солнце щечках. А ее глаза были такими, что у меня у самого что-то внутри екнуло. И я вспомнил тот прошлой ночью хоть и бредовый, хоть и короткий, но такой яркий сексуальный любовный сон. Где была она и голышом на мне верхом, сношаясь с диким бешеным остервенением, скакала как на диком жеребце, на моем торчащем детородном органе, загоняя меня насмерть в той любовной оргии.
Френсис как болезненно ужаленная, отскочила от меня, сверкнув своими злыми женскими синими глазами. Нервно дернувшись и круто развернувшись, пошла к своей стоящих невдалеке на верхней палубе «АТТИКИ» группе ученых. А за моей спиной уже шла посадка в большой резиновый моторный спасательный катер вельбот с откидной герметичной крышей, спереди системой рулевого и приборного управления и двумя пропеллерными мощными моторами.
Я тоже запрыгнул в этот довольно большой спасательный катер, и загудели бортовые лебедки с раскручивающимися веревками и тросами, спуская нас восьмерых в полностью вооруженной огнестрельным оружием команде, с выдвинутых специальных боковых шлюпбалок прямо в воду с борта корабля.
Вскоре коснувшись самой синей воды, пара рабочих матросов на этой моторной лодке открепила крючки и тросы от шлюпбалок и другие взяли управление и завели моторы.
***
В воздух подняли с посадочной палубы вертолет Еurocopter EC130. Он должен был сопровождать нас к островному берегу и сделать облет острова. На нем была пара ученых и пара, вооруженных тоже военных.
На ручных моих часах было 14:25, которые я сверил в своей корабельной жилой каюте. Когда мы достигли самого обширного песчаного берега одного из самых больших островов, заросшего пальмовым лесом, почти до самых берегов острова.
По словам Ивашова Владимира здесь должна была быть большая деревня местных аборигенов рыбаков и искателей жемчуга.
Но сам Ивашов, еще с самого корабля рассматривая в мой морской бинокль именно этот остров, не узнавал его. Он был не таким как раньше. Таким как тот видел его. Совершенно не таким. И самое страшное, тут никого не было.
Мы в этом убедились практически сразу, как только высадились на песчаный его берег.
Вокруг острова летал наш корабельный вертолет и громко хлопал своими главными длинными несущими в воздухе полосатыми в окраске лопастями пропеллера. Жужжа двигателем и красно белым обтекаемым сверкающем в солнечных ярких лучах корпусом.
Никого. Только по песку ползали большие с клешнями в волнах и прибое крабы, собирая свою жертвенную им океаном погибшую в том прибое и шторме отданную океаном дань.
Владимир все понял сразу и произнес – Мы зря сюда приплыли. Тут ничего и никого нет. Это все обман и иллюзия. Но я здесь на самом деле был. И тут было много островитян, много молодых женщин, странников, мужчин и даже детей. Здесь даже берег не тот как был там. Здесь нет той коралловой бухты и лагуны, какая была там. Но это тот самый остров.
Он обернулся к стоящим всем нам. И произнес – Надо пройтись по нему. Я думаю, может, отыщу хоть что-то напоминающее то, что тут было тогда когда тут стояла наша аварийная с дохлым одним из моторов яхта «Арабелла» и был Дэниел и Джейн Морган. Мы тут ремонтировались. Дэни занимался двигателем яхты и общался с местными мастерами островитянами. Он тут и раньше был и у него здесь были свои даже знакомые. Я же с моей Джейн осматривали остров и играли с детьми аборигенов и рыбаков. Здесь Джейн захотела иметь от меня ребенка.
Мы двинулись вдоль берега.
— Вон там – произнес Владимир – Были прямо в воде стоящие на высоких столбах хижины рыбаков.
Он показал своей правой рукой куда-то вдаль, где до самого берега росли большие зеленые с кокосами пальмы.
— Вот тут мы купались с моей Джейн — он произнес и замолчал. А потом, как ошпаренный, понесся вдоль берега, почти бегом, увлекая и нас всех с собой.
Ивашов повернул в сторону от самого берега вверх, забегая на какой-то пригорок и подлетая к стоящей плетеной из лесного кустарника крытой пальмовыми листьями маленькой заброшенной хижине.
Он, буквально влетел туда с криком — Джейн! Любимая!
Я заскочил следом за ним и остановился, буквально чуть не врезавшись в широкую мужскую мускулистую спину Ивашова.
Тот стоял как вкопанный, и казалось, был в очередном шоке.
Хижина была совершенно пустая, как и все вокруг. И только, заваленная, чуть ли не под самую крышу, большими пальмовыми листьями.
— Это все иллюзия и обман — он произнес словно сам себе — Зачем, она это делает со мной?! Зачем?!
Вдали с океана раздался крик дельфинов. Он даже перебил громкие вопли летающих над волнами чаек и альбатросов.
Ивашов Владимир, расталкивая всех нас, выскочил из развалюхи хижины. Он подбежал к самому берегу и вбежал в воду по щиколотки ног, не снимая своей обуви.
— Джейн! – он крикнул в сам Тихий океан – Нагиса! Зачем ты изводишь и мучаешь меня!
Я стоял за его спиной и тоже в самой воде. Я должен был быть все время с ним. Вдруг опять что-то произойдет такое, что придется принимать экстренные меры к этому практически сумасшедшему.
На ручных часах было 14:47. И было всем понятно, что тут делать больше было нечего. Остров, как и другие с ним тут в океане острова, были пустынны и абсолютно нелюдимы. Это были просто пустынные берега.
Где-то далеко в самом океане стоял крик дельфинов да над головой по-прежнему кружили, падая к самим волнам, альбатросы да чайки.
Я посмотрел на стоящий в стороне от острова почти в полумиле наш научный исследовательский корабль. Там ждали результатов все. От самой ученой сексопильной стервы Френсис Варшавски с ее научным коллективом ученых биологов и океанологов и исследователей все возможных загадочных явлений вместе с капитаном, и командой судна, до тех в погонах двух НАТОвских офицеров из Пентагона.
Стоял жаркий тропический осенний сентябрьский день. Здесь все еще было лето, хотя календарь был осенний. Надо было возвращаться на корабль.
***
Мы снова были в открытом океане. По команде капитана «АТТИКА» незамедлительно покинула это практически пустынное и безлюдное место. И направилась по заданному маршруту по судовой карте далее к конечной точке поисков.
Стоял по-прежнему жаркий тропический палящий день и океан был тихим. Казалось, даже не было ветра. Так легкий слегка охлаждающий тело и душу, влажный поднятый с самих бурлящих за бортом океанских волн бриз, русского моряка, капитана третьего ранга разведки ФСБ и ГРУ Ликандрова Дмитрия Ефимовича.
Горячее жаркое солнце раскалило все вокруг. Да так, от палубы до верхних надстроек корабля. Что по приказу шкипера и капитана Джека Тернера матросы и рабочие судна поливали все вокруг из раскрученных пожарных шлангов под напором запущенных мощных гидронасосов все, что только можно, остужая холодной водой весь идущий по волнам корабль.
Я стоял с биноклем на верхней палубе корабля и смотрел на сам спокойный, на удивление океан и синее вверху почти без облаков небо.
Было удивительным или мне так казалось, но за мной не следили.
По кораблю бегали моряки и рабочие судна и занимались своей положенной трудовой деятельностью, как бы, не замечая даже меня. Пара ребят из корабельного экипажа пробежала прямо за моей полуголой в одной черной майке спиной. Другая пара что-то делала возле одной из спасательных шлюпбалок и моторной большой резиновой лодки. Были матросы, что убирались, просто на палубах корабля. А технический весь персонал снова готовил в специальных ангарах обе подводные глубоководные лодки батискафы «Аргонавт-1» и «Аргонавт-2», и прочую подводную исследовательскую аппаратуру с проводами и кабелями, проверяя даже большие со стальными тросами бортовые и кормовые лебедки.
Я был в светлых брюках и без оружия. Я убрал свой 9мм ПМ «Макаров» вместе с военным ремнем в свой прикроватный столик у постели в своей корабельной жилой каюте.
Складывалось такое ощущение, что мне уже во всю здесь доверяли. Но, кто его знает. Так ли это было вообще. Может, это было кратковременным доверием. В силу сложившихся определенных обстоятельств. Не думаю, что мне и моему подопечному Ивашову Владимиру, кто-либо сильно тут доверял, как двоим чужакам русским на борту иностранного исследовательского и научного судна. Тем более под контролем со стороны двоих военных из Пентагона.
Я вверху услышал звук пролетающего где-то в небе пассажирского самолета. Прямо над Тихим океаном. И мы сейчас плыли к одному из таковых, лежащему где-то в скалистых безжизненных островах некоего еще одного островного в океане архипелага.
Над головой кружили парочка далеко залетающих в сам океан альбатросов. И один из них сел, буквально рядом со мной на широкий поручень бортового ограждения правого борта нижней палубы. Он сидел так и смотрел на меня, как то странно и не отрываясь, словно изучая.
— Привет, коллега — я произнес ему на русском — Как ваши дела птичьи? Много рыбы за сегодня наловил? Или ты просто тут летаешь от нечего делать?
Я перевел взгляд на сам снова океан и на линию горизонта. Там вдруг я увидел движущийся какой-то корабль. Он двигался прямо параллельным нам своим тоже курсом. Его еле было там заметно. И я вскинул вверх перед своим глазами военный морской бинокль. Но и это мало помогало. Так как тот корабль закрывала лилового оттенка дымка.
Мне показалось, что это некая одномачтовая большая с туристами яхта, пересекающая Тихий океан. Я увлекся ей и, не отрываясь, смотрел в бинокль. Возможно, я единственный, кто ее отсюда заметил. При условии, что это не был какой-либо обманчивый в океане мираж.
— Скучаете? — я услышал за своей спиной женский негромкий голос.
— Что? — я произнес думая, что мне послышалось, и обернулся.
Передо мной стояла своей собственной персоной сама биолог и океанолог профессорша Френсис Варшавски.
— Я спросила вас, скучаете ли вы или как? В своем гордом одиночестве -произнесла Френсис, и оперлась своей пышной полненькой в белом врачебном халатике о широкий поручень бортового ограждения правого борта.
Она взялась своим руками за бортовой этот поручень и, прогнувшись как дикая хищная кошка в гибкой своей женской талии, раскинула по поручню свои те руки. Она, слегка запрокинув голову назад, свесив свою с забранными как всегда темно-русыми волосами на затылке ее над большими отходящим от идущего по океану корабля волнами, повернула ту голову своим миленьким личиком американки сорокалетней красавицы ученой в мою сторону.
Френсис Варшавски была в этот раз без своих тех в золотой оправе очков.
— Да нет, дорогуша — я произнес этой лет сорока молодой ученой стервозной, но жутко сексапильной красотке.
Было видно и очевидно желающей, такого же стервозного секса.
— Вот стою и сам не знаю, чего хочу — я произнес еще Френсис.
— Вот как? — она произнесла мне и пододвинулась ближе.
Было, похоже, эмансипированная до крайности женщина, сама пошла на штурм мужчины. Френсис сама положила свою правую женскую в белом рукаве больничного халата, руку мне на левую. Полностью голую. В бронзовом отливе солнечного загара. Раскачанную в тренажерных спортивных военных армейских залах и здесь в тренажерке на этом корабле. С большим красивым бицепсом и трицепсом, лежащую на широких поручнях оградительных перил правого борта.
Френсис оценила все это, проведя потом той же правой рукой и указательным своим утонченным женским пальцем сексуально по моей этой голой руке и вверх по плечу и полуголой мужской загорелой штабного военного моряка спине. В черной облегающей красиво ее и саму грудь майке. Это я знаю на женщин и особенно, таких как эта Френсис Варшавски, не зависимо от лет или национальности действовало безотказно.
Френсис прижалась ко мне всем телом и позволила мне обхватить ее за гибкую женскую талию. Все было в тот же миг решено. Она была моей.
***
Секс с этой Френсис Варшавски был в два приема.
Вечером и ночью. Как говориться после выпитой между этим чашечки черного вкусного кофе и бутылочки хорошего ихнего ликера, что принесла с собой, сбегав в свою каюту Френ. Засадив все это и покурив в оконный корабельный открытый иллюминатор, мы снова взялись за свое.
Тот тогда снившийся мне сон был просто в руку. Один в один. Френ призналась мне, что видела точно такой же, как и я. Как она сношалась со мной в ту ночь. Да так что при крике Ивашова, сильно ворочаясь и готовая во сне кончить, упала с постели.
Тогда мы оба, да и все здесь подверглись какому-то сильному гипнотическому во сне воздействию. Да и на судне был кто-то. В гостях у Владимира. Из-за чего его пришлось тогда просто ловить на бегу и чуть ли не вывалившегося за борт идущего судна в сам океан.
Но сейчас не о нем, а о Френсис Варшавски.
Френ, как я стал ее после этого звать между нами, пропала на весь день с глаз своих подчиненных.
— Я сказала им, чтобы меня не искали. У меня разболелась голова и, возможно температура. Я ушла отдыхать до утра – произнесла она мне, когда я потащил ее к себе в каюту. Так что меня не будут беспокоить, любимый.
— О, дак, ты еще, любимая моя врунишка — я ей произнес, целуя оголенные Френсис Варшавски молодые женские кофейного отлива плечи.
Она промолчала, и лишь играя своим влюбленным взором синих глаз, присосалась своими сладострастными губами к моим губам.
Эта молодая стерва ученая так изголодалась, похоже, без мужика и в ожидании подходящего ей мужчины, что теперь отрывалась по полной.
И все было именно так как в ту ночь, только сейчас было все по-настоящему.
Эта Френсис Варшавски скакала на мне как на резвом жеребце. Без передышки весь вечер и всю ночь. Я оценил в деле по достоинству сексуальный опыт этой достаточно привлекательной и красивой ученой молодой сорокалетней американки. Я думал ей, как женщине большего было и не нужно. Тем более с таким стервозным диким характером. С натурой командира и организатора, что командовал даже на корабле всеми учеными мужиками. Даже этим своим подручным Лари Брауном. И ей это даже шло. Это понравилось ей и во мне. Что меня эти два военных НАТОвца выбрали на роль тоже командира, да еще, доверив свой американский научный исследовательский корабль на какое-то время. Теперь на корабле были два главных командира. Я и сама Френсис Варшавски. Мне доверили командовать всей командой судна вместе с капитаном его, Джеком Тернером. А Френ своими этими мучеными изучальщиками океанов и всяких там необычных загадочный феноменов. При этом при всем набраны были именно такие, кто в потустороннее вообще практически не верил, как и сама Френсис. Но после случившегося недавно. Все стали понемногу верить во все на свете. Даже в Бога.
— По-моему ваш подопечный Ивашов Владимир — произнесла мне перед нашим сексом Френсис — Не врет.
— Я думаю, толи еще будет – произнес ей я, когда мы рухнули в мою в жилой корабельной каюте расстеленную постель.
Было два часа ночи, а наша постель все скрипела и скрипела в моей каюте. Френсис, широко расставив свои ноги, насадившись своей женской промежностью на мой торчащий детородный орган, елозила на нем вверх и вниз, стеная достаточно громко, чтобы ее можно было услышать даже в корабельном трюмном между каютами коридоре.
Я в то момент не имел понятия, как были там дела у Ивашова Владимира за каютной стеной. Но Френсис сказала, что здесь можно заниматься любовью во всю катушку и в радость даже. Каюты и переборки так смонтированы и сделаны, что снаружи при закрытых дверях и оконном иллюминаторе, практически ничего не слышно. Что мы бы все тогда профукали бы и Ивашова, если бы у него не была, как и у многих открыта сама каюта. Дверь были приоткрыты в ту ночь здесь в жилом трюме.
Это подтвердил и сам капитан, и шкипер корабля.
— Случись что при закрытых дверях в каютах – он произнес мне — Вряд ли, кто вообще, что услышит.
Он назвал какой-то шумопоглощающий материал, о котором я вообще не слышал и не знал. Интересно было бы узнать вообще все. Например, из чего эта с красивым бортовым названием на английском языке «АТТICA» была крепко слеплена и красиво скроена. Я узнал, что ее корпус из титана был достаточно прочный, чтобы вот так запросто затонуть при каком-либо ударе о рифы и скалы. Да и переборок внутри было пруд пруди.
— Нужно еще хорошо потрудиться, чтобы ее утопить – произнес Джек Тернер мне.
— А как же «ТИТАНИК»? — я спросил его.
— Это было, в каком столетии? – он вопросом ответил мне на вопрос.
***
Было уже 11:20, когда мы, натешившись друг с другом, просто лежали обнявшись. Мы оба курили сигареты, и время от времени целовали друг друга во все места на груди плечах и лице. Мы так вымотались, что уже не хватило больше сил не на что как вот так лежать друг рядом с другом голышом и говорить о всяком. Я о своей стране, об армии и флоте. Френсис о своей научной работе и о своих подопечных коллегах. Ну, там еще и о своей Америке. Институтах, кафедрах, там, студентах и научных диссертациях.
Мы тогда и не знали, что нас в скором времени еще ожидает в Тихом океане. Все еще было впереди. И мы неукоснительно по воле некоего трагического и неотвратимого рока, двигались в этом и плыли в южном направлении в стороне от Индонезийского островного огромного архипелага.
Конец 1 серии
Источник: istoriipro.ru
